Наше Наследие - статьи и публикации.

Осень была неотступна. С каждым днем становилось все прохладнее. Приближалось Новолетие, 7522 лето. Этот древний славянский праздник наши предки обычно праздновали в день осеннего равноденствия. Собирались у костра, водили хороводы вокруг, прыгали для очищения Души через костер, а для очищения Духа ходили по углям, кто желал, насильно никого не тянули. После закатывали пир горой с песнями да плясками. И если задуматься, что удивительно! Не припомню, чтоб на каком нибудь празднике веселья не было, или с грустными , унылыми лицами можно было кого-то встретить. Хоть Масленицу возьми , хоть Коляду, хоть Купалу — всегда веселье было. Может от того, что всё в своей жизни предки наши в Радости делали, да от чистого сердца, со всей Душой. А потому, искрились всегда у людей на лицах улыбки. А коли тебе все искренне улыбаются, разве останешься равнодушным? Так вот раньше Душой люди и общались. Не стояли уныло глядя на стенку с картинками, да песни заунывные не слушали. От того они и говорили: «Жизнь надлежит прожить в радости, ибо она есть лишь миг единый» Так то! Осенний ветер трепал волосы на голове у мальчишки. Алеша давно заметил, что с приходом холодов ветер словно по команде менял свое направление. Теперь преобладал северный ветер. Время его царствования продолжалось вплоть до праздника Коляды. И только с началом весны он, словно заинтересованный тем, что происходит в другой части света, стремился туда посмотреть, что же там. Может от того и говорили в народе : «Вольный Ветер». От того, что он куда хотел туда и летел. Как пастух, гнал он за собой облака, чтоб было не скучно, а заодно и помогал перелетным птицам, которые собирались в теплые края. Вместе с Дедом, они стояли на обрыве скалы. Перед ними расстилалась водная гладь Тихого океана. День был пасмурный. Солнце уже встало, но теперь скрывалось за облаками. От этого на душе было как-то тоскливо.

Зачерпнув котелком воды из ручья, Дед вернулся к костру. Поставил его на костер, а сам присел рядом.

- Ну, Алеша, все то присказка была, сказка будет впереди ― многозначительно поднял он палец вверх, - давай на ручей посмотрим с тобою. Что видишь?

- Ручей, как ручей. Вода течет, из одного места в другое. Ничего необычного вроде - пожал плечами мальчик.

- А кто сказал, что мы необычное ищем? Ну, значит направление есть какое то у него, так? -улыбнулся Дед.

- Конечно - согласился мальчишка.

- Откуда он течет?

- Сверху, из источника.

- Глубокий ?

- Не-е, не очень - ответил малец.

- Широкий ?

- Шагов восемь - пригляделся к ручью Алеша.

- Быстрый?

- Где узко там быстрый, а где широко медленный.

Дед улыбнулся, подобрал кусок коры, подхватил большой лист, что лежал прямо возле его ног, проткнул его веточкой с двух сторон, и воткнул в кусок коры. Получился незатейливый корабль. Молча, он отправил его по ручью, и вместе они смотрели как кораблик огибает, мчась по водной глади, камни лежащие в ручье. Казалось, что он вот вот столкнется с преградой, но вода возле преграды словно меняла направление и уносила корабль прочь от камня и от столкновения.

Они все еще сидели на камнях покрытых мхом. Рядом все так же весело бежал ручей и капли воды искрились в лучах осеннего солнца и будто говорили о чем-то. От того ручей журчал, словно несчетное число капель участвовали в разговоре. Камни были словно уложены кем то специально, и казалось, что составляли какое-то древнее сооружение. Местами они будто вырастали из земли. Непонятно почему, но все они были разного оттенка, и от этого создавалось впечатление, что они как и лес были похожи на народ. Казалось, что они тоже проходили какой-то свой период жизни, в котором у каждого было свое место, время и задача.

Дед посмотрел по сторонам, а потом наклонился и поднял камень, что лежал почти под ногами. Казалось он видит как текут мысли мальчишки. Каким-то образом дед словно читал его мысли.

- Вот ведь как интересно в жизни то, вся суть мира этого под ногами обычно, а мы не замечаем- усмехнулся он. Стоим, можно сказать, на ней и не замечаем. Вот камень например он какой?

Дед с Алешей сидели у ручья. Утром еще, они вышли из дома, но добрались на место, когда солнце было уже высоко. Хотя на дворе уже стояла ранняя осень, солнце об этом будто не задумывалось. Густая роща укутывала их словно покрывалом от зноя. Лес был очень рад неожиданным гостям. Может от того, что перед входом в него, дед отломил кусок хлеба, что взял с собой и присев на одно колено, пожелал всем лесным обитателям и лесному хозяину здравия и благополучия, и попросил не гневаться на непрошеных гостей. Какие-то кусочки он положил под деревья, а какие-то закрепил на ветках.

Они расположились возле ручья. Ручей был неглубокий. Шириной в несколько шагов, но довольно быстрый. Было видно, что он бывает очень полноводным весной, когда с гор спускается талая вода, и превращается в настоящую горную речку. Он разрезал горный массив на две части и был естественным водоразделом. В тайге такое встречается повсеместно, но здесь, скальная порода, как будто вырастая из земли, создавала причудливые перепады высот и от этого образовались красивые пороги и целая гряда небольших водопадов, по которым, искрясь, в лучах осеннего солнца, скатывалась вода. Как раз возле одного такого водопада, рядом с большими камнями покрытыми мхом, и расположились Алеша с Дедом.

Дед развел костер из веток, что собрал в чаще, возле места где они остановились. Алеша заметил, что дед собирал ветки для костра, будто наводил порядок в лесу. Словно, он был там не каким-то посторонним гостем, а полноправным хозяином этого места. Может от того он и хотел создать уют как дома. К тому же не припомнил Алеша ни одного случая, чтоб дед оставил после себя какой то мусор или какую то неаккуратность. Однажды он сказал об этом деду. На что дед, как обычно весело улыбнулся и сказал, что так оно и есть.

Когда Алеша подошел к дому деда, тот сидел на заваленке и что то мастерил засапожным ножом, который он по обыкновению носил всегда с собой за голенищем сапога. Может от того он и назывался засапожным. А может и название нож происходит от того, что носят его возле ноги. На поясе или в сапоге. Всегда он под рукой когда нужен. Может жизнь спасет когда, а может просто в хозяйстве пригодится. Нож ведь по разному можно использовать. Только не добрый человек как об оружии о нем думает. А вот созидатель, мастер по дереву например, может что то вырезать, красоту создать. Хозяйка пищу приготовить, деток накормить. Ну а знахарь или воин так и вообще жизнь ножом спасает иногда. Каждый по своему только. Одно слово не в ноже дело, а в человеке.

Нож был небольшой. К слову говоря, на поясе у деда был и поясной нож. Он был очень красивый с берестяной ручкой, но дед от чего то его никогда не использовал. Может ему было жалко его, а может была какая то другая, более веская причина Алеша тогда не знал.

Приглядевшись, малец увидел что же мастерил дед. Это была дудочка. Сделана она была из обычного камыша, на скорую руку. На Руси такие раньше называли сопелки, жалейки, дышалки. Каких разновидностей только не делали из тростника, камыша, дягиля и даже бересты. Редкий пастух обходился без дудочки. Про скоморохов, да странников-гусляров уж и вообще молчу. Уж не знаю почему, от скуки или по иной какой причине мастерили их люди. Да только играли на них все, кому не лень. И вроде как нотной грамоте не обучены были, а ведь играли. Чудеса. Может Душа сама так вела и пела. А тело уже за ней повторяло.

Долго ли, коротко ли, а с той поры, как Алеша посидел с дедом на лавочке, вопросов становилось все больше. Ноги будто сами привели его к теперь уже знакомому дому. Дед, сидел на заваленке и встретил его как будто они знали друг друга уже давным давно. А мальчик, про себя отметил, что и правда будто не в гости, а домой вернулся. Все в доме у деда было уютно, да так ладно и основательно, что казалось, что с самого порога ты попал в то самое место силы, о котором прошлый раз говорил дед. Тут тебе всегда рады. Всегда встретят и приютят. Было так спокойно и легко, как бывает только в деревянном доме. И прямо от стен чувствовалась сила, которая будто питала тебя. К слову говоря, жили дедушка с бабушкой очень просто. Деревянный сруб. Что внутри, что снаружи. Печка, стол, да две лавки. Это пока все, что приметил Алеша в той избе. Хотя, стены внутри будто светились, ровным желтым светом. Может от того и было тут так легко и уютно.

Дед поставил самовар. Любили раньше на Руси задушевные беседы за Иван-чаем. Может от того, что не спешили никуда, а может послушать любили друг друга. Как не возьми а все ж родные. Одним словом, сядут люди бывало поговорить да глядишь и песню споют какую. Коли тяжело на душе, то грустную затянут, а весело так веселую, да глядишь еще и в пляс пойдут . Да так задорно, что и не остановишь потом. И редко кто удержаться мог в стороне от веселья. Может от того, что искреннее оно было. «От чистого сердца», как в народе говорят. Кстати, не припомню я чтоб на грустных песнях заканчивали те посиделки. Может от того, что в те грустные песни всю свою грусть да печаль сливали? Споют бывало все вместе и будто легче всем на душе стало. Светло и радостно. «Как камень с души свалился» -говорили. Вроде как пришел к соседу и грустно тебе было, спели и всего то. А вона как не проста песня то на Руси была!! Чудно одним словом! Сейчас то не так часто поют. Да только песни те до сих пор в народе живут. От того и зовутся Народными.

Правда то или нет, мне неведомо, да только к психологам в то время никто не ходил. Да и не было их, от того, что к друзьям да соседям ходили, да и помогали друг дружке люди русские. От всей души, да от чистого сердца опять же. А может не было тех странных психологов потому, что каждый сам в то время на Руси-Матушке Душу видел, да понимал больше, чем многие ученые люди сейчас. Одним словом загадка. Ну да ладно. В другой раз об этом. Будет случай еще.

Сели значит.

Жили были дед да бабка. На своем хуторке близь населенной деревушки. Жили не тужили. Сами по себе. Наслаждались покоем и природой. Одним словом в Радости. И часто, мимо них ходили жители, деревни, что рядом. Кто в лес за грибами и ягодами, а кто по делам в другую деревню. Стояла у тропинки на входе в лес лавочка. Дед, как то захотел, да и поставил. Да такая ладная она получилась, что редкий путник, с той поры, прошел мимо той лавочки не присев. Волшебство да и только. Идет человек мимо, да сядет. Посидел и снова пошел по делам. Да только многие кто в другую деревню или город направлялись, почему-то шли обратно домой. Чудно прямо. Ну не многие то замечали, а вот мальчишка, что жил на окраине деревушки приметил. И стало ему жуть как интересно о чего так. Вот в одно утро пришел он к деду, встал и смотрит через изгородь. Заборов то дед не ставил вокруг дома, так название одно изгородь, по пояс выходила. Да только не помнит никто в той деревне, что б кто то из деревенских или приезжих ее переступил. Подойдут посмотрят да стоят как вкопанные. Будто сила какая не пущает. Да и вроде как, видно и двор и дом и нет необходимости лезти через изгородь то. Однако видно не простая изгородь была. Ну да в другой раз о том. Вышел дед из дому, да такой силой от него повеяло будто и не дед перед ним а богатырь былинный, о которых в сказках рассказывают, малец обмер весь от неожиданности. Будто ноги в землю вросли поколено. Но как говорят в народе взялся за гуж не говори что не дюж. Мальчишка поздоровался с дедом, на Руси то всегда принято было здоровья сперва человеку пожелать, а потом уже и расспрашивать или сказ свой сказывать. А как спросить не знает. А дед знай усмехается в бороду будто его и ждал. Ну заходи внучек, видно дело важное тебя привело. Раньше то на Руси-Матушке все родными друг друга считали. От того и называли себя Народ, т.е. Наш Род. Сели они за стол, дед самовар поставил. За чаем то всегда веселее беседа, да душевнее. Ну сказывай говорит. Ну тут и выложил ему малец. Как вот так говорит, лавочка волшебная что ли у тебя дедушка? Отчего все на неё садятся, а потом те кто в город собирались обратно идут. Да не просто идут а еще и радостные такие. А кое кто и песни поет даже. Усмехнулся дед, погладил бороду, да и спрашивает:

...Как познакомили Деды-Воспитатели Василька с силой первоэлементов – плотностью Земли, растворением Воды, преображением Огня – так стал он внимательнее вокруг себя смотреть.

Интересно ему стало распознать как эти силы себя проявляют и к чему приспособлены.

Шел Василек домой от деда-гончара через лес. Долго ли коротко, а вдруг бабочка перед ним выпорхнула да прямо перед носом запорхала, закружилась. Такая красивая да необычная, что тут же все мысли Василек позабыл да залюбовался ею.

А бабочка кружилась кружилась перед ним да легкий ветерок ее в сторону от дорожки сдул. Василек невольно за нею побежал – жалко было такую красоту из виду потерять. Ветерок бабочку несет, а Василек за ними. Так все втроем на небольшую лесную полянку переместились.

Смотрит Василек, а на краю полянки той, на пеньке, дедушка сидит – сам волохатый, всклокоченый, борода чуть не до земли висит, да еще шуба лохматая на нем. Да не просто сидит, а зайчишке малому, что перед ним присел что то говорит.

Чудно то Васильку показалось, остановился он, пригляделся – что за дедушка такой. Вроде не их Рода – не видел он его раньше. А дедушка его заприметил и махнул рукой ему, чтобы подошел без стеснения.

Соснячком да ельничком, мимо бурелома да болотины, по малоезжему зимнику возвращался с ярмарки хуторянин Тырёха. Расторговался хорошо – шкурки с охоты, мёд с пасеки, солонину да зерно с поля обменял на два топора калёных, три рожна вострых для рогатин охотничьих, наконечники для стрел, пилу-мелкозубку, да железо сырое (руки у него нужным концом приставлены, а значит, мелочь какую и самому сковать труд не велик). Соли купил, да узюму сладкого, сынкам и дочке на засластку, а боле ему и не надо ничего, всё нужное на хуторе сами делали.

Ехал он себе спокойно, никого не трогал, песенку напевал, лошадку незлобиво подгонял, да вдруг – кто-то как выскочит из ельника, и давай вокруг воза бегать да юлить! Лошадка дёрнула да на дыбы встала, железо на санях подпрыгнуло, и на куль с узюмом рухнув, рассыпало ягоды по сену, что на возу лежало – поди собери их теперя.

– От же лихо какое, – взмахнул руками Тырёха. – Ты кто таков, озорник, будешь?

– А Лихо и буду! – останавливаясь, озорно подбоченилось Лихо. – Буду теперя тебя покою лишать, лихоманок на тебя натравливать, лихолетье приводить да лихих людей наводить! Али откупись от меня, дай дани!

– И чем же мне от тебя откупиться?

– А вот лошадь отдай!

– Да как же я тебе её отдам? А кто сани тянуть будет?

– Ну, тогда сани отдай!

– Ну как же я тебе сани отдам? А лошадь как без саней пойдёт? Садись лучше рядом да едем со мной, там дома чего-нибудь себе выберешь… Обрадовалось Лихо и думает:

– От дурень-то! Он же меня сам домой привезёт, там я его и окручу, оверчу, голову сворочу! Да поди не один он там живёт – вот поживы-то мне будет! Вот дани наберу!

Было то ещё в начале начал. Когда Род Прародитель реку Жизни Светом-Мыслью своей светлой в русло направил показал куда течь.

Река та, Молочная, могутная, Силу Великой МА несла - Живу и Зарод.

Каждому тому зароду МА плоть давала и частичку своей Души вкладывала.

РОД Прародитель наделял каждый зарод Умом и частью Духа своего могучего - Ликом, да напутствием в дальний путь.

Вот и получалось, что у каждого Зарода дары были ценные: Душа, Дух-Лик, Ум и Тело.

А напутствие РОДа таким было - каждый дар, данный Зароду взрастить, укрепить:

Душой ширится, любовью да радостью ее наполнять,

Дух преумножать да Лик свой высветлить,

Уму - разуму учиться, Мудрость собирать,

Тело в Здравии да гибкости держать.

А через преумножение тех Даров Силу свивать, На пользу и благо общее ее направлять.

В общем развиваться самому Зароду надо и Мир свой в Ладу поддерживать.

Начало. 

Жила себе Ма.

Обыкновенно так жила. Суета да шорох один. А заведывала она Жизнью и Смертью.

И все в ее ведоме шустро так происходило, бурлило и кипело, вибрировало будь здоров как.

 Велика была Ма и необъятна. Необъятна потому, что глубина в ней такая была - не объять.

Все было в ней. Но вот незадача - ВСЕ то было, но жить не успевало - зародиться только и тут же хлоп - и нету!

Жизнь и Смерть неразделимы у неё были. И продолжалось это до тех пор, пока не проявился РОД.

Посмотрел РОД на эту ситуацию и подумал - не ладно тут что то, надо прояснить.

Сидели как-то под окном

Три мудрых старца белым днём

Седы были власы у них

И речь лилась как белый стих

Вели беседу о царях, о войнах, магах, гуслярах

О реках буйных, островах, о море, о больших лугах

О чудесах заморских стран, там, где растёт трава-дурман

О скороходах сапогах, о добрых птицах, о котах

О всем что знали мудрецы и знали их ещё отцы,

О том, о чём гласит молва...

ГЛУБИННАЯ КНИГА

1. Как на Матушке - на Святой Руси,
На Святой Руси - на подсветною,
Восходила туча сильна, грозная,
Выпадала книга Глубинная,

2. Со небес та книга повыпадала
И не малая, не великая:
В долину та книга сорока сажень,
Поперек та книга двадцати сажень,

3. В толщину та книга тридцати сажень.
Ко той книге ко божественной
Соходилися, соезжалися
Сорок волхвов со кудесником...